Д. была включена в список детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, подлежавших обеспечению жилыми помещениями специализированного жилищного фонда по договорам найма специализированных жилых помещений на территории Республики Татарстан (далее — список).
До настоящего времени Д. жилым помещением не обеспечена, в связи с чем обратилась в суд с иском о возложении обязанности на Министерство образования и науки Республики Татарстан предоставить ей соответствующее жилое помещение.
Решением Вахитовского районного суда города Казани иск Д. был удовлетворен, на Министерство образования и науки Республики Татарстан была возложена обязанность предоставить Д. благоустроенное жилое помещение на территории Республики Татарстан.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан по апелляционной жалобе Министерства образования и науки Республики Татарстан решение суда первой инстанции по данному делу отменено, по делу принято новое решение, которым в удовлетворении требований Д. отказано.
Отменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции указал следующее.
Д. включена в договор найма жилого помещения — квартиры, в качестве члена семьи нанимателя, при этом данное жилое помещение непригодным для проживания в установленном законом порядке не признано, согласно акту проверки состояния жилого помещения квартира пригодна для проживания, однако в ней требуется произвести ремонт. Тем самым оснований для предоставления жилого помещения Д. не имеется.
Кроме того, суд апелляционной инстанции принял новое доказательство, а именно решение Министерства образования и науки Республики Татарстан об исключении Д. из списка, которое издано после вынесения решения суда первой инстанции.
Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции отменила апелляционное определение и направила дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.
В кассационном определении указаны следующие доводы.
В силу частей 1, 2 статьи 6 Жилищного кодекса Российской Федерации акты жилищного законодательства не имеют обратной силы и применяются к жилищным отношениям, возникшим после введения его в действие.
Действие акта жилищного законодательства может распространяться на жилищные отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, прямо предусмотренных этим актом.
Основания и условия обеспечения жилыми помещениями детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, установлены в статье 8 Федерального закона от 21 декабря 1996 года № 159-ФЗ «О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей».
Подпунктом 2 пункта 4 статьи 8 Федерального закона от 21 декабря 1996 года № 159-ФЗ (в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений — на дату включения Д. в список детей-сирот, в качестве нуждающихся в предоставлении жилого помещения специализированного жилищного фонда (24 июля 2018 г.) предусмотрено, что проживание детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в ранее занимаемых жилых помещениях, нанимателями или членами семей нанимателей по договорам социального найма либо собственниками которых они являются, признается невозможным, если это противоречит интересам указанных лиц в связи с наличием следующего обстоятельства: жилые помещения непригодны для постоянного проживания или не отвечают установленным для жилых помещений санитарным и техническим правилам и нормам, иным требованиям законодательства Российской Федерации.
Суд кассационной инстанции отметил, что в редакции Федерального закона от 21 декабря 1996 года № 159-ФЗ на момент включения Д. в список (до 1 января 2019 года), проживание детей-сирот в ранее занимаемом жилом помещении признавалось невозможным, в частности, при наличии двух самостоятельных оснований — непригодность жилого помещения для проживания и несоответствие жилого помещения санитарным и техническим требованиям.
Кроме того, суд кассационной инстанции указал, что заслуживают внимания доводы Д. о том, что спорное жилое помещение не отвечает требованиям Положения о признании помещения жилым помещением, жилого помещения непригодным для проживания, многоквартирного дома аварийным и подлежащим сносу или реконструкции, садового дома жилым домом и жилого дома садовым домом, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 28 января 2006 г. № 47, в пункте 23 которого установлено, что отметка пола жилого помещения, расположенного на первом этаже, должна быть выше планировочной отметки земли. Размещение жилого помещения в подвальном и цокольном этажах не допускается.
Вместе с тем, из актов проверки состояния жилого помещения и обследования жилищно-бытовых условий по адресу регистрации Д. следует, что спорная квартира расположена в цокольном этаже многоквартирного жилого дома, в ней отсутствуют санузел, водоснабжение, газоснабжение (запрещено в цокольном этаже по СНИП). В квартире оконные рамы деревянные, требуют замены, имеются повреждения стекол, которые пропускают холод, санузел на улице, водоснабжение отсутствует. В период весна-осень в квартире повышается влажность: по причине попадания воды (дождя и талого снега) через стены и подвал в помещение, часть квартиры находится ниже уровня отмостки здания. В жилом помещении присутствует неприятных запах, на стенах сырость.
При рассмотрении настоящего спора суд второй инстанции, не исследовал вопрос о том, соответствовало ли на момент включения истца в список и соответствует ли данное жилое помещение в настоящее время санитарным, техническим и иным требованиям, возможно ли проживание истца в указанном жилом помещении.
Кроме того, суд апелляционной инстанции принял в качестве нового доказательства выписку из протокола заседания жилищной комиссии при Министерстве образования и науки Республики Татарстан, которого на момент вынесения решения суда первой инстанции не существовало. Представитель ответчика ни в суде первой инстанции, ни в апелляционной жалобе не оспаривал факт наличия у Д. права быть обеспеченной жилым помещением из специализированного жилищного фонда, а также факт постановки ее на соответствующий учет.
Обстоятельства принятия ответчиком решения от 11 октября 2023 г. об исключении Д. из списка и установления факта возможности проживания в помещении, в котором она зарегистрирована, суду первой инстанции и истцу известны не были, указанный документ впервые был предоставлен представителем ответчика в суд апелляционной инстанции 12 октября 2023 г.
Подобное процессуальное поведение ответчика не было расценено судом апелляционной инстанции исходя из разъяснений, содержащихся в пункте 42 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. № 16, как злоупотребление ответчиком своими процессуальными правами.
Суд апелляционной инстанции принял от ответчика новое доказательство без выяснения вопроса о возможности представления ответчиком этого доказательства в суде первой инстанции.
см. кассационное определение судебной коллегии по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 06.06.2024 г. №88-13610/2024.
Кассационная жалоба Д. на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан подготовлена юристами Центра «Соучастие в судьбе».
