Александр Р. родился в 2000 году в городе Москве. Его отец умер в 2003 году, а мать — в 2006 году лишена родительских прав.
Сразу после смерти отца, Саша попал в сиротское учреждение, а в 2005 году передан под опеку в семью жителей Москвы.
У Саши три тетки, но ни одна из них не взяла его на воспитание. Опекунами стали совершенно посторонние для него люди.
На момент выявления как оставшегося без попечения родителей и, затем, — при устройстве под опеку, никакого жилья и регистрации по месту жительства у ребенка не было.
По наследству от отца и бабушки Саше досталась ½ доля дома общей площадью 39,6 кв.м, расположенного в Северо-Западном административном округе города Москвы. Также, сособственниками дома по 1/6 доли каждая являются три Сашины тети.
О доме. Год постройки 1927-й; располагался в деревне, которая когда-то давно вошла в границы Москвы.
В доме отсутствуют абсолютно все очевидные для города (тем более, — для столицы) стандарты благоустроенности. В доме нет ни водоснабжения, ни отопления, ни канализации, ни электричества.
В доме давно никто не живет. Там не то что жить, — заходить в него небезопасно.
Опекуны, увидев состояние дома, совсем не хотели, чтобы Саша вступил в наследство на доли отца и бабушки. Но у органов опеки есть железобетонная установка — опекуны обязаны принимать меры по вступлению подопечных в наследство на абсолютно любую вещь, даже самую ненужную и опасную; в противном случае считается, что опекуны (попечители) ненадлежаще исполняют свои обязанности.
В мае 2018 года городская Комиссия по решению жилищных вопросов детей-сирот установила факт невозможности проживания Александра в этом доме. Казалось бы — очевидная ситуация.
Но буквально через полгода, уже в ноябре того же 2018-го, Комиссия по решению жилищных вопросов детей-сирот приняла решение отказать Александру Р. в предоставлении жилого помещения. Комиссия мотивировала это решение «не предоставлением документов, подтверждающих признание жилого помещения, принадлежащего Р. на праве собственности, непригодным для проживания».
При этом, орган опеки и попечительства своевременно обращался в префектуру СЗАО г. Москвы с просьбой направить Межведомственную комиссию для обследования дома и признания его непригодным для проживания. Однако, префектура сославшись на положение о Межведомственной комиссии при префектуре административного округа, сообщила что в компетенцию Межведомственной комиссии входит обследование и дача заключения о пригодности или непригодности для проживания жилых помещений в многоквартирных домах, а дом, в котором Александр Р. имеет долю, к многоквартирным не является.
Опекуны заказали и оплатили в независимой экспертной, лицензированной организации проведение строительно-технической экспертизы состояния дома.
В техническом заключении экспертной организации прямо указано, что несущие и ограждающие конструкции дома находятся в аварийном состоянии, дом непригоден для постоянного и (или) круглогодичного проживания; проживание и эксплуатация жилого дома создает угрозу жизни, здоровью и безопасности граждан.
Важно, что информация префектуры и техническое заключение о состоянии дома были в распоряжении членов Комиссии по решению жилищных вопросов детей-сирот. Но Комиссия приняла решение об отказе в предоставлении жилья Александру.
Попечительство над Александром закончилось в декабре прошлого года, тогда же закончилась его регистрация по месту пребывания в квартире опекунов.
Александр был вынужден зарегистрироваться по месту жительства по адресу полуразрушенного дома. А где ему еще регистрироваться.
Саша до сих пор проживает с бывшими опекунами, с которыми прожил уже 14 лет, учится в техническом колледже.
Члены Комиссии по решению жилищных вопросов детей-сирот поставили для себя точку в жилищном вопросе сироты Р.: в предоставлении жилья отказать. И вычеркнув из своей повестки, забыли про Александра.
Членов Комиссии, которая создана исключительно для защиты жилищных прав сирот (не для нарушения, а для защиты), абсолютно не волнует, где будет жить Александр, где он живет сейчас. В аварийном ли доме (без воды, отопления, света — без всего), в землянке, на улице. Им это глубоко безразлично.
То, что Саша не остался без крыши над головой, это заслуга его совестливых и ответственных попечителей, а не «мощной» соцзащиты Москвы, руководство которой любит сыпать пустыми цифрами и бахвалятся мощной системой социальной поддержки и адаптации сирот. (Пустая, циничная ложь).
Московская власть — все эти ДТиСЗН, ДГИ, бессмысленные и даже враждебные сиротам организации с названиями-«обманками», типа ГБУ по защите прав детей «Детство» — предали Александра, отвергли и забыли.
Юристы Центра «Соучастие в судьбе» обжаловали в суд решение Комиссии об отказе Александру в предоставлении жилья.
Надо было видеть с какой напористостью, азартом представители Комиссии и ДГИ убеждали суд в законности и справедливости решения Комиссии и отсутствии у Александра права на жилье.
Суд удовлетворяя иск, принял во внимание не только то, что дом, где предлагается жить Александру не отвечает санитарным и техническим правилам и нормам, но и то, что он вообще не отвечает требованиям, предъявляемым к жилым помещениям, а значит признавать его непригодным для проживания не требуется.
Жаль, что нет никакой возможности в качестве эксперимента поместить в этот дом членов Комиссии, Петросяна, Дзугаеву, Гамана, представителей Комиссии и ДГИ в суде, а заодно их мужей, жен, детей, внуков и предложить пожить в нем пару дней. И не сейчас, а промозглой осенью или зимой. Без воды, без тепла и света, и чтобы нужду они справляли на улице.
Может быть тогда они будут…, не справедливее и милосерднее, нет, — это уж совсем вряд ли, … законопослушнее.
История Александра — показательная, но далеко не единичная.
За последние шесть лет в московские суды ежегодно предъявляются десятки исков, которыми обжалуются десятки отказов московских властей в предоставлении жилья сиротам.
За эти годы, счет идет уже на сотни судебных дел. Вдумайтесь — сотни дел, сотни сиротских судеб.
Бесконтрольные и безнаказанные представители московской власти отнимают у сирот будущее. Не помогают, не поддерживают. Обирают. А потом стоят со свечками в храмах, цинично и нагло разглагольствуют о вере, духовности, лучших традициях.
Все эти трусливые, бессовестные, некомпетентные персонажи из руководства департаментов соцзащиты и городского имущества и те, кто над ними, не несут никакой ответственности за то, что Александр Р. и многие-многие другие сироты получают отказ за отказом в предоставлении жилья.
Абсолютно никакой ответственности за десятки (уже сотни) незаконных решений не несут члены Комиссии, лишая сирот гарантированного им законом жилья.
Комиссия, руководство ДТиСЗН и ДГИ резонно рассчитывают, что не все сироты обратятся в суд, оспаривая отказы во включении в Список, в установлении факта невозможности проживания в ранее занимаемом жилом помещении, в предоставлении жилья. А из тех сирот, кто все же обратится в суд, не все смогут грамотно обосновать свои требования. В результате город сэкономит на непредоставленном жилье сирот. Сэкономит на новую плитку, бордюры, безумные инсталляции, премии и льготы чиновникам. Себя они никогда не обидят.
Прокуратура периодически предъявляет иски в интересах конкретных сирот, жилищные права которых нарушены, но не решается системно изменить ситуацию и пресечь массовые и грубые нарушения жилищных прав сирот в Москве. Это вызовет конфликт с Правительством Москвы, а прокуратуре конфликты не нужны.
Пенять на московских уполномоченных по правам человека и ребенка вообще нет никакого смысла. Пустая трата времени.
Но у каждого злоупотребления власти есть свое имя и фамилия.
Не имея механизмов привлечения к юридической ответственности тех, кто нарушает жилищные права сирот (пока не имея), у нас есть возможность указывать на их моральную ответственность, поименно называя членов Комиссии, которые принимали незаконные решения в отношении сирот, должностных лиц ДТиСЗН и ДГИ, которые подписывали незаконные распоряжения или юридически безграмотные, а подчас, просто идиотские ответы, представителей Комиссии, департаментов, которые защищали незаконные решения в судах. Так, чтобы их дети и родители, родственники и знакомые, соседи по дому и даче, знали, как они бессовестно и цинично, как бандиты отнимали у сирот то, что гарантировано им по закону.
