Д. является лицом из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Ему безвозмездно передано жилое помещение в рамках приватизации, в котором он является собственником ½ доли в праве общей долевой собственности. До 2019 года в жилом помещении было зарегистрировано 5 человек.
В 2017 году был установлен факт невозможности проживания в указанном жилом помещении Д., так как общая площадь жилого помещения, приходящаяся на одно лицо, проживающее в данном жилом помещении, менее учетной нормы площади жилого помещения, установленной на территории Невьянского городского округа. Д. был включен в список детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, лиц, которые относились к категории детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, и достигли возраста 23 лет, которые подлежат обеспечению жилыми помещениями (далее — список).
В 2022 Д. было отказано в установлении факта невозможности проживания в указанной квартире, он исключен из списка, в связи с тем, что его мать умерла, снята с регистрационного учета в жилом помещении.
В настоящее время в жилом помещении по месту регистрации Д. также зарегистрированы: бабушка Т.М., брат И.Е.; тетя Е.Ю., а также А.В., 2011 года рождения, (сын Е.Ю., тети Д.)
Е.Ю. имеет право пожизненного пользования жилым помещением в связи с отказом от участия в приватизации жилого помещения.
В октябре 2024 Д. было подано заявление об установлении факта невозможности проживания в квартире и заявление о включении в список, так как с 30.09.2024 года в квартире зарегистрирован несовершеннолетний А.В., 2011 года рождения (сын Е.Ю.), в связи с чем на каждого члена семьи приходится 10,78 кв.м., что менее установленной учетной нормы в 12 кв.м.
15.11.2024 года Д. отказано в установлении факта невозможности проживания в ранее занимаемом жилом помещении и во включении в список.
Невьянский городской прокурор в защиту интересов Д. обратился в Невьянский городской суд Свердловской области с административным исковым заявлением с требованиями:
признать приказ Территориального отраслевого исполнительного органа государственной власти – Управление социальной политики Министерства социальной политики Свердловской области №13 (далее — Управление) незаконным;
возложить на Управление обязанность повторно рассмотреть заявление Д. об установлении факта невозможности проживания и заявление о включении в список.
Ответчик — представитель Управления возражал против удовлетворения требований прокурора в связи с тем, что на дату достижения Д. совершеннолетия (29.03.2021 г.) количество зарегистрированных лиц в квартире составило 4 человека, на одного человека приходилось 13,48 кв.м площади, что более учетной нормы. Несовершеннолетний А.В. был зарегистрирован в квартире только с 30.09.2024 г.
Решением Невьянского городской суда Свердловской области от 13 марта 2025 года административное исковое заявление прокурора в интересах Д. было удовлетворено.
Суд при принятии решения, ссылаясь также на правовую позицию, изложенную в Апелляционном определении Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Российской Федерации от 17.01.2018 №69-АПГ17-12, исходил из того, что с заявлением о предоставлении жилых помещений, кроме законных представителей лиц, перечисленных в вышеназванном нормативном правовом акте, вправе обратиться и сами дети-сироты, а также лица из их числа по достижении ими возраста 18 лет в случае, если они не были включены в список до достижения ими возраста 18 лет. Федеральное законодательство не содержит такого требования как установление факта невозможности проживания лиц из числа детей-сирот и иных лиц в ранее занимаемом жилом помещении именно на дату их совершеннолетия. Соответственно, права и интересы детей-сирот, лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, не могут быть поставлены в зависимость от этого обстоятельства.
Суд также указал, что юридически значимыми обстоятельствами по данному делу является установление количества лиц, проживающих в жилом помещении, и размер общей площади, приходящийся на каждого из проживающих в жилище. Данный подход (исходя из количества лиц, проживающих в нем, а не из размера принадлежащей доли в праве собственности) соответствует положениям частей 4, 5 статьи 50 Жилищного кодекса Российской Федерации, подпункту 3 части 4 статьи 8 Федерального закона от 21.12.1996 № 159-ФЗ «О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей», а также правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 02.03.2021 № 41-КГ21-1.
При этом суд отметил, что основаниями для отказа во включении Д. в список послужили также факт регистрации в жилое помещение несовершеннолетнего А.В. в 2024 году и, что не все зарегистрированные лица фактически проживают в жилом помещении.
Судом первой инстанции были опровергнуты данные доводы, так как из объяснений заинтересованного лица — тети Е.Ю. следует, что она сохраняет право пользования жилым помещением, не отказывается от него, использует жилье по назначению. Административным ответчиком — Управлением в материалы дела не представлено данных совершения Д. умышленных действий с целью искусственного ухудшения жилищных условий.
Поскольку право несовершеннолетнего ребенка производно от права его родителей, а Е.Ю. вправе беспрепятственно, без получения согласия собственников реализовывать свои права на пользование квартирой, она имеет право и на регистрацию своего ребенка по месту жительства.
Таким образом, суд пришел к выводу, что Д. является на дату принятия оспариваемого приказа, обеспеченным общей площадью жилого помещения менее учетной нормы на одного человека, установленной постановлением органа местного самоуправления.
Юристами Центра «Соучастие в судьбе» подготовлены письменные пояснения к административному исковому заявлению прокурора с развернутым правовым обоснованием.
См. решение Невьянского городского суда Свердловской области от 13.03.2025 г. № 2а-180/2025.
